В 1668 г. М. Тумашев отыскал “в 2 горах над р. Нейвой поблизости Мурзинского острога цветные камни и медную руду” и об этом объявил в Москве, в Сибирском приказе.

Вероятно, это открытие произвело впечатление, так как Тумашеву была дана награда в 164 руб. с полтиною, а в Тобольск был выслан важный указ, в сущности, первый указ “о горной свободе”, по которому “велено по всей Сибири дать позволение всякого звания людям искать как цветные камни, так и всякия руды без утеснения обывателей”. Уже в следующем, 1669 г. брат его Дмитрий положил начало выплавке чугуна на Нейве и, найдя ряд камней, отправился в Москву.

Как сложилось дальнейшее изучение этих камней в конце XVII в., сведений мы не имеем, но несомненно, что к концу царствования Петра I слава об этих камнях стала распространяться, и в связи с постройкой Невьянского завода (1703), заселением его пленными шведами (1711) и особенно ломкой горного камня из Точильной горы Мурзинская слобода стала заселяться и разрастаться в поселение. Не удивительно, что де Геннин, сменивший Татищева на Урале в 1722 г., мог смело по своем прибытии в Екатеринбург доносить, что “в Мурзинской слободе найден топаз бело-желтоватый и черноватый, который лучше богемского хрусталя и в такой крепости состоит, что стекло режет. И между тем найдены два куриозных черных тумпаса”. По-видимому, де Геннин мог говорить столь определенно уже потому, что к 30-м и 40-м годам XVIII столетия добыча камней здесь сделалась довольно значительной и производилась не только местными жителями, до и приезжими. Первые более определенные находки относятся, вероятно, к 1720—1730 гг., когда, по словам Гмелина, один местный крестьянин нашел большой камень, в 50 фунтов весом, цвета берилла, и отвез его в Екатеринбург. В начале 40-х годов Мурзинка представляла собой лишь небольшую крепость с. четырьмя домами около церкви и 16 крестьянскими избами. Образно описывает Гмелин - старший старые Алабашкинские копи в 1740 г.:

“Отравился я в Алабашку, чтобы осмотреть ту местность, где находили очень твердые красиво-желтые топазы. Я отправился на другой берег Нейвы в еще молодой, по преимуществу березовый, лес, достиг после 7-ми верстной ходьбы на северо -запад промоины (Kluft в оригинале.—А. Ф.), лежавшей в ровном поле и впадавшей через 1/2 версты в р. Алабашку. Приблизительно в 100 саж. выше впадения ее в речку можно было заметить следы различных ям. Порода в них состояла из красноватой глины, между которой лежали нечистые черные кристаллы (очевидно, турмалины.— А. Ф.), кварцевые камни с изобильно примешанным Мариевым стеклом (очевидно, слюдой.— А. Ф.) и среди них попадались и вышеуказанные желтые топазы, имеющие такую же форму, как и так называемые свинцовые кристаллы (?). Я не имел счастия найти таких топазов, но я видел несколько кусков, причем иные в огранке были столь чистой воды, что саксонские топазы (очевидно, из Шпекенштейна.—А. Ф.) им сильно уступали... Обратный путь я сделал через дер. Алабашку, лежавшую в 1 версте вниз по течению р. Алабашки, и вернулся через густой березовый лес в Мурзинскую слободу.

Эти копи лежат главным образом на правом берегу речушки Амбарки, в количестве свыше 100 больших и малых ям, и тянутся целой полосой на протяжении около 12 верст между дер. Сизиковой и Кайгородским. Все эти копи, за исключением одной, ведущейся на казенные деньги, заложены в разрушенной гранитной дресьве. В этих холмах дресьвы... проходит масса кварцевых жил, по большей части мощностью не свыше 1/4 арш., уходящих в глубину, где за обилием воды работать не приходится”.

Далее следует подробное и очень хорошее описание находки в этих копях аметистов, а затем и других драгоценных камней района (дымчатого топаза, аквамарина, топаза-тяжеловеса и “хризолита”, т. е. желтого берилла). Однако особенное внимание в эти годы было обращено на аметисты, и иногда, например в 1784 г., некоторые ямы давали в короткий срок (несколько недель работы) камней на 1000 руб.

Из дальнейших исторических описаний мы видим, что большое значение приобрела добыча драгоценных камней с середины XVIII в. и что среди всех добыч особенным вниманием пользовались аметисты. Расцвет всех работ относится к 80-м годам этого столетия, когда были сделаны новые крупные открытия красных шерлов в Сарапулке.

По-видимому, к началу XIX в. ямы оказались сильно выработанными, и уже в течение всех последующих 100 лет добыла велась беспорядочно. случайно, но иногда неожиданно давала блестящие результаты.

В начале XIX в. (около 1810 г.) особым моментом явились находки шайтанских цветных турмалинов. В 1815 г. в этот район был командирован ученый, австрийский минералог, командир Екатеринбургской гранильной фабрики Я. Мор, который нашел ряд новых копей и положил начало крупной добыче цветных турмалинов, быстро, однако, истощившей знаменитую “копь Мора”.

В начале XIX столетия копи работались частью крестьянами по билетам, частью казенными партиями. Для наблюдения над работами в Мурзинке имелся специальный дом, где жил “надзиратель всрхотурских приисков” и его охрана из двух, позднее из четырех казаков. Крестьяне могли вести добычу только по билетам, продавать на сторону не разрешалось, так как вся добыча должна была сначала просматриваться надзирателем. Архив Екатеринбургской гранильной фабрики завален делами, кляузами доносами и следствиями о тайных, незаконных, безбилетных добычах, перепродаже и т. д.

Наравне с добычей, ведущейся с периодическими колебаниями, шло постепенно и изучение копей. В разное время посещались они учеными, но никто не находил времени остановиться на них более подробно и осветить их природу и добычу: Г. Розе — 1829 г., И. Менге — 1830 г., Г. Щуровский—1838 г., М. Ерофеев—1875 г., А. Краснопольский—1891— 1892 гг., В. Воробьев — 1904 г., К. Матвеев — 1923 г., Л. И. и В. И. Крыжановскио, часто ездившие на копи за последние 15 лет, и А. Ферсман — 1912—1921 гг. Все эти кратковременные посещения оставили после себя лишь немногие, чисто минералогические описания, среди которых приходится выделить работу П. Калугина, напечатанную как отдельным изданием, с картой в одноверстном масштабе, так и в “Записках Минералогического общества”. Большая работа Калугина по обмеру копей, сводке их и нанесению на карту, к сожалению, сильно обесценивается рядом грубейших ошибок на карте, не позволяющих с доверием относиться и к сообщаемому им цифровому материалу. В Алапаевском заводоуправлении для нужд лесного дела были сняты лесные планшеты, на которых нанесены все копи и копушки. Кроме того, в том же управлении имелась и геологическая, весьма схематическая карта в масштабе 4 версты в дюйме. Схематическая карта была составлена в 1920 г. Г. Китаевым, но ценности не представляла.

Что же касается самих добыч, то, как указано выше, они шли очень спазматически, и вообще систематические работы оказались законченными к 1860 г. С тех пор начался тот период хищнических работ, который продолжался почти до последнего времени и, в сущности, постепенно вел к разрушению и расхищению природных богатств этого района. В 1900 г. Алапаевское заводоуправление попыталось само поставить ряд добыч камней, особенно аметистов, но потерпело неудачу и бросило работу. В 1920—1921 гг. вновь была сделана попытка наладить казенное дело на серьезных началах под руководством Г. Китаева.

За два столетия работы было вложено огромное количество мускульного труда по выемке твердой пустой породы и выработке огромных ям и шахт. Об объеме этого труда можно судить хотя бы по цитированной статье Калугина, на основании измерений 75 главнейших ям, сделанных к 1885 г.: если подсчитать общий объем вынутой твердой породы, то получится очень большая цифра — около 400 тыс. м³; эту цифру из осторожности следовало бы уменьшить по крайней мере втрое или даже впятеро так как, вероятно, и для ширины и особенно для глубины даны максимальные цифры, отвечающие соответственным величинам не по всей яме, а дашь в наиболее широких или глубоких ее частях. Но и эти цифры в 80—120 тыс. м³ показывают серьезный масштаб отдельных хаотически разбросанных работ, особенно если принять во внимание, что в этот подсчет вошли лишь копи северного района, тогда как ямы Шайтанки, Липовки и Адуя и все, что было выработано после 1885 г., не были приняты во внимание.

В заключение этого краткого исторического очерка привожу главнейшую хронологию по использованию и изучению Мурзинского района, хотя и считаю ее крайне неполной и отчасти случайной, но все-таки думаю, что она явится полезной для будущего историка и исследователя Урала.

1639—1640. Постройка Мурзинского острога.
1668. Заявление М. Туматева о цветных камнях по р. Нейве.
1669. Находка около Мурзинки по Нейве аметистов, дымчатых топазов и аквамарина (“изумруда”).
1720—1725. Первые более крупные добычи дымчатых топазов и аквамаринов по р. Нейве.
1735. Донесение де Геннина о “тумпазе” Мурзинской слободы.
1738. Открытие Ф. Бабиным горных хрусталей и топазов по Корнилову логу. Работына копях около Алабашки.
1744. Добыча в Корниловом логу тумпазов и “красных, синих, зеленых камней” (очевидно, корунда).
1765. Новые находки хрусталей и топазов в Корниловом логу.
1768. Первые казенные работы экспедиции Данненберга около Мурзинки — открытие аметистов на горе Тальян.
1777. Открытие братьями Тартори копей около деревень Южаковой, Алабашки и др.
1782. Открытие казенных работ на Алабашкинских копях. Указ о свободных поисках камней и находки аметистовых жил на правом берегу Анбарки, в районе дер. Сизиковой.
1787. Открытие розового турмалина в Сарапулке;
1805—1810. Усиленная добыча аметистов на горе Тальян и в копях дер. Сизиковой.
1810—1815 Открытие Шайтанских копей цветною турмалина.
1815. Открытие Мором копей цветного турмалина близ Шайтанки.
1828. Работы в Алабашкинском районе. Находка большого берилла старателем Старцевым.
1829. Посещение Мурзинки Г. Розе.
1830—1435. Успешные казенные работы на Мурзинке. Попытки добывать камни любекским купцом Менге.
1838. Посещение Мурзинской области профессором Г. Щуровским.
1841. Открытие небольшой новой турмалиновой копи около Шайтанки. Камней мало.
1849. Находка богатой дресвы с розовым турмалином близ Сарапулки.
1858 Находка в Корниловом логу крупных сапфиров. Проверка этого наблюдения М Портнягиным.
1860—1873. Окончание сколько-нибудь планомерных работ на Мурашке.
1860. Казенные разведки Корнилова лога.
1864. Неудачная работа Трупова в Корниловом логу
1875 (около). Открытие современной копи Мокруши с тяжеловесом.
1877 Работы Лебедева в Корниловом логу, без хороших результатов.
1880 (около) Начало промывки песков с корундами около Колташей.
1880—1886. Большие добычи А. Овчинникова в Малой Мокруше и по р. Кривой (тяжеловесы, бериллы). Ею же успешные работы на Золотухе. Удачные работы по добыче аметистов в Голодном логу.
1886. Измерение и картирование копой уральским краеведом П. Калугиным.
1890 Добыча тяжеловесов у Мурзинки (А. Овчинников)
1891—1892. Посещение Мурзинского района А. Краснопольским
1894 Посещение копей Мокруши минералогом А. Карножицким.
1899—1900. Крупная добыча бериллов в Семенинской яме № 1 на Адуе.
1900 (около). Открытие Липовской копи и горячка по добыче цветных турмалинов.
1904. Добыча топазов на Мокруше. Огромная партия дымчатых кварцев. Окончание работ Липовской копи. Обильная добыча аметистов в Голодном логу.
1910—191l. Огромная и великолепная добыча на Мокруше—большой занорыш. С крупными топазами. Обильная добыча аметистов в районе дер. Сизиковой
1912. На Мокруше ряд работ, особенно в яме Краюшкина—обилие топазов III типа (с сильным разъеданием). Обильная добыча аметистов в районе дер. Сизиковой.
1919. На Тальяне и в районе дер. Сизиковой большие добычи аметистов. Работы на Мокруше неудачны. Неудачная попытка возродить работы на Адуе. Разведочная работа на корундовой жиле дер. Бызовой.
1912—1916 Исследование Мурзинской области А. Ферсманом.
1914—1916. Почти никаких работ на Мокруше. Небольшие случайные промывки песков по рекам Положихе и Шайтанке Добыча аметистов в районе Ватихи.
1917. Полное прекращение работ вследствие отсутствия рабочих рук.
1920. Организация казенных работ на Мокруше, Ватихе и Липовке.
1923. Переход месторождении в ведение треста “Русские самоцветы”.