Когда вы едете по большому тракту из Невьянска в Липовское, не доезжая села, после небольшого пригорка, открывается картина селения с большой церковью посередине, лежащего среди почти ровного ландшафта, лишь на горизонте окаймленного отдельными полосками темных лесов. Километрах в двух от селения, в 200—300 м от тракта, имеются сильно заплывшие неровности и ямы каких-то старых работ на левом склоне Спорнинского ложка, падающего к истоку р. Бобровки (ниже р. Липовой). Весною, до снятия хлебов и до сенокоса, их нелегко заметить, и мне самому, много раз бывавшему на этих копях, приходилось пропускать тот небольшой поворот, который ведет вправо от тракта к расположенным в низине знаменитым Литовским копям. Но о близости допей можно догадаться и раньше — по другим признакам. В округе выходов твердых пород немного, каменоломен и естественных обнажений нет, и потому для удобства в 1919—1923 гг. для мощения шоссе широко употреблялся камень, привозившийся из отвалов копей. Здесь можно видеть великолепные фиолетовые массы лепидолита, ячеистый кварц с большими розовыми рубеллитами, обломки халцедона и измененного змеевика — словом, весь парагенезис Липовских копей.

Копи открыты были совершенно случайно около 1900 г., когда на пашне плутом были выпаханы кристаллы красного шерла. В горячке первых двух лет, когда камни добывались фунтами, липовскими крестьянами было не только загублено огромное количество научного материала, по и испорчено и исковеркано само месторождение. Никто из минералогов не видел самих копей во время их работы, и все исследователи их — сначала Н. Драверт и В. Воробьев, а потом Л. и В. Крыжановские, много лет посвятившие изучению и собиранию минералов Линовки,— могли ограничиться лишь осмотром и пересмотром отвалов.

По рукам липовских крестьян, а также братьев Зобниных в Шайтанке разошелся ценнейший материал разноцветных камней, и уже в 1912 г. было трудно в Липовском купить что-либо хорошее, а то немногое, что оставалось, ценилось сотнями рублей (“екатерининкою”) за кристалл рубеллита. Работы велись беспорядочными шахтами и ямами без всякого крепления. Местные крестьяне указывают, что глубина добычи достигала 20 м, но что вода при оставлении работ заливала шахты до 6 м (сверху).

В 1921 г. положение на Линовке резко изменилось. Местным правительственным органом (Райрудой) были начаты казенные работы в районе Линовки и Мурзинки, причем в селе Липовском был центр — местная контора под руководством Г. Китаева. Решено было, помимо зимних работ ямами, заложить настоящую шахту. Зимой 1920/21 г. из одной из центральных ям была добыта пегматитовая порода с обильным бериллом и топазом. Весной была заложена шахта около ложка для пересечения жил, круто падающих на юго-запад. Все место было заснято, причем площадь старых разработок выявилась как неправильное поле, более или менее округлых очертаний, размером приблизительно 4000 м². Вокруг этого места видны еще отдельные копушки, преимущественно к северо-западу от поля, очевидно, пройденные по простиранию главных жил.

Выяснить направление жил пока трудно. Инженер Капдыкин, посетивший это месторождение, считает, что жилы расположены веером в направлении 320° до 0 и даже до 30°, т. е. частью меридионально, но преимущественно в направлении СЗ. Это направление, по данным Китаева, преобладает, причем он указывает угол 290—300° СЗ — ЮВ. Падение очень крутое на юго-запад. Жилы пластовые, ширина их от 75 до 150 см, не больше; зальбанды довольно отчетливые, ветвлений жил очень мало. Общий разрез в шахте, пробитой па глубину до 25 м, таков: 1) красная глина; 2) змеевик пористый, хрупкий, с прожилками халцедона; 3) змеевик оталькованный; 4) хлоритово-змеевиковая порода с кремневыми прожилками (17 м); 5) тремолитовый (?) сланец (20—22 м). Строго говоря, здесь нет настоящих змеевиков, а лишь сильно серпентинизированные сжатые зеленокаменные породы разного типа.

Сами жилы из ослепительно белой породы без всяких пустот и занорышей образуют с указанными выше породами контактовую зону — “накрыши”, по местному выражению, из очень мягкой озмеевикованной породы, частью превращенной в гидросиликаты магния.

Шахта расположена к юго-западу от полосы жил и благодаря их падению может пересечь их на глубине 33—42 м. Это предположение блестяще подтвердилось зимой 1921/22 г., когда на глубине 35 м достигли первой жилы, богатой бурым неограночным турмалином, но содержавшей интересный коллекционный материал.

Всю добычу свозили в 1921 и 1922 гг. в контору в Липовском, где ее сортировали и готовили к продаже. В период 1921 г. на копи работало до 120 человек: главные трудности создавало отсутствие средств водоотлива, в то время как вода сильно заливала шахты и требовалась установка специальной паровой машины для откачки. Весной 1923 г. управление всех месторождений драгоценных камней Урала перешло в руки треста “Русские самоцветы”, по работы на копи не возобновились.

Ввиду полного отсутствия обнажений около копей, сейчас приходится лишь по отвалам и по наблюдениям Г. Китаева воссоздавать картину генезиса самого месторождения. Вмещающие месторождение змеевиковые породы сильно разрушены, прорезаны жилками халцедона (с кварцем), опала, асбеста и ряда других вторичных минеральных тел (водных алюмосиликатов магния), местами сильно окремнели, местами же совершенно рассыпаются в труху. На образцах змеевика можно здесь видеть не только процессы поверхностною (гипергенного) разрушения, но, весьма вероятно, и гидротермального изменения его при прорыве пегматитовой жилой. Само тело жилы довольно разнообразно и, по-видимому, носило следы типичного пневматолиза, действию последних стадий которого, очевидно, надо приписать ряд вторичных белых магнезиальных тел коллоидальной и натечной структуры и вторичных слюд; в небольшом количестве к этим минералам присоединяется кальцит. Весь список минералов совершенно определенно говорит о богатстве жил магнием и кальцием, чего можно было ожидать уже потому, что в змеевике я встретил небольшое включение известняка, показывающее, что частично здесь имеется офиокальпит.

Минералы Линовки необыкновенно разнообразны, многочисленны, но, к сожалению, совершенно не изучены и иногда даже совсем не определены. Полевой шпат большей частью должен быть отнесен к плагиоклазам типа олигоклаза, альбита. Кварц встречается здесь в довольно большом количестве, или в виде больших сплошных маювых глыб, пронизанных иглами розового и зеленого турмалина, или же в виде прозрачных кристаллов, совершенно разъеденных, с интересными коррелированными гранями. Очень редки здесь светло-дымчатые кристаллы кварца, почти без призмы, являющиеся новообразованием в жильном теле Превосходен лепидолит, то в виде агрегата мельчайших чешуек, дающих сплошную лепидолитовую нежно-фиолетовую породу, глыбами, годную для дешевых поделок, то в виде крупнолистоватых масс прекрасного фиолетового цвета;, реже встречаются большие листы не изученной еще калиевой слюды с серебристой поверхностью.

Другими минералами являются большие куски петалита, редкий топаз в голубоватых и зеленоватых угловатых индуцированных многогранниках, бесцветный и светло-розовый воробьевит, васильково-синий фторапатит, марганцевый колумбит, может быть, минерал из группы эвксенита и еще ряд ближе не определенных черных и бурых кристаллов и, наконец, самый знаменитый камень копи — турмалин. В главе о шерле, я подробно описываю этот прекрасный камень разнообразных оттенков, красивый своими сочетаниями с нежно-фиолетовой слюдой. Не только сами кристаллы полихромпого турмалина привлекают к себе нежностью своих оттенков, но хороша и сама “порода”, как называют в Липовском агрегат обломков зеленого и розового турмалина и мелколистоватого лепидолита.

Нередко перечисленные минералы сцементированы воскообразным или подобным горному мозгу минералом, светлых, часто розоватых оттенков, образующим натечные и скорлуповатые формы. По исследованиям П. Земятченского, этот минерал оказался водным магнезиальным алюмосиликатом, изменчивого состава и коллоидального строения.

Грустно сейчас смотреть на заросшие уже отвалы, особенно если вспомнить, как беспорядочно велись работы и сколько еще ценного материала должна содержать эта жила в глубине. К тому же прекрасная шахта 1921 г. не доведена до конца и снова стоит под водой.

Да одна ли эта жила в Липовском районе? Нет ли вокруг аналогичных жил? На этот вопрос сможет ответить, скорее всего, новый случай, который откроет новое месторождение где-либо в лесу или на пашне, но наметить его сможет только детальное геологическое исследование всего этого района, богатого не только турмалином, но и корундом и аметистами.

О последних было известно еще в начале XIX в., и хотя сейчас мы точно не знаем, о каких именно месторождениях тогда говорилось, но еще недавно в ряде мест около с. Липовского добывались аметисты, правда, не особенно высокого качества (например, у дер. Галаниной).

Вопрос об аметистовых копях Линовки до сих пор не выяснен, между тем в старой литературе, особенно XIX в., неоднократно упоминаются богатства аметиста Липовки. Нередко можно видеть в музеях образцы этого камня со старыми этикетками, указывающими на с. Липовское. Эти образцы часто весьма напоминают дымчатые аметисты Адуйского района. Весьма вероятно, что к югу от села имеются в гранитах старые копи аметиста.

Что же касается корундов этого района, то в этом отношении интерес вызывают только жилы дер. Фирсовой к северу от Липовского, полностью выработанные.