Мне приходилось слышать, что хорошие камни в гранитах находили но Нейве, выше пруда, недалеко от Нейво-ГОай гаревого завода, т. е. приблизительно в 6—8 км по Нейве ниже впадения в нее р. Алабашки. Весьма вероятно, что это были аметистовые жилы — продолжение копей 23, 24, 25 (см. фиг. 4).

И. Кривощеков в своем “Словаре Верхотурского уезда...” отмечает, что крестьяне Нейво-Шайтанского завода “занимались негласным отыскиванием цветных камней по р. Пакулихе, в 13 км от Сусанны”. К сожалению, положение означенной речки мне неизвестно.

Маленькие заброшенные деревушки Верхняя и Нижняя Алабашки, в 25—30 дворов каждая, населены большей частью раскольниками, обычно работавшими по лесным подрядам, в меньшей степени занимавшимися земледелием. Однако были годы, когда алабашкинцы увлекались добычей драгоценных камней и когда отдельным крестьянам при работе на копях “фартило” (выпадало счастье) на многие тысячи и десятки тысяч рублей.

Нам приходится различать в районе Алабашки несколько более замкнутых групп копей.

А. Первую группу составляют копи, расположенные на левом берегу Алабашки, в верховьях небольшого ручья — Крутой, или Крутихи:

Положение Хрустальницы для меня не совсем ясно; на карте Калугина она лежит около № 1 или 3, тогда как у Михеева расположена к югу от Тысячницы на 1 км. Копь вместе с Тысячницей лежит на левом берегу р. Верхней Крутой, в 3 км от дер. Нижней Ачабашки. По-видимому, эта копь не пегматитового типа, а кварцевого, что видно из ряда данных.

№ 5. Тысячница — берилл, топаз, ш.едд зеленого и желтого тона (?), темный дымчатый кварц.

Если первые четыре копи меньше других и выработаны по простиранию лишь на 65—125 м, то Тысячница, как показывает само ее название, работалась гораздо энергичнее и по цростиранию выработана на протяжении почти полукилометра (по Михееву — около 450 м, по Калугину — 530 м). Все копи работались очень неглубоко, лишь до воды (4—6 м), и были скоро заброшены. Они проходили в сплошных гранитах; жилы обладали простиранием ССЗ (около 340°), причем особенным богатством бериллами и превосходным еврейским камнем отличалась копь Тысячница, состоящая из длинного ряда ям. Отдельные попытки, возобновления работ на ней в 1831 г. не увенчались успехом.

В 1922 г. Золоторудное управление пробило на Хрустальнице шахту, до 8 м, но без результатов. Одновременно в старой яме № 1 были найдены великолепные горные хрустали, кристаллы которых достигали 60 см в длину.

Генетически эта группа копей (за исключением, вероятно, Хрустальницы) относится к первому типу нормальных гранитных пегматитов.

Б. Вторая группа является во всем районе даиболее важной, и к ней относятся самые крупные, еще работавшиеся в начале XX века копи.

№ 6. Голодный лог, к юго-востоку от Верхней Алабашки (много письменного гранита). По карте Михеева выходы жил вытянуты iMcpn.uioH,un>HO..

№ 7. Тяжеловесница Малая и, ближе к р. Алабашке,— Большая, с топазами и турмалинами.

№ 8а. Большая Мыльница, богатая аквамаринами. Хороший гранат, турмалин, мусковит. Работалась исподволь в 1909 г.

№ 86. Малая Мыльница, в 400 м от дер. Верхней Алабашки к югу. Великолепный письменный гранит. Простирание приблизительно СЗ 330°.

№ 9. Г[ог7<0114пска'я, около самой дороги между Алабашками, с превосходными бериллами, аквамаринами, кристаллами дымчатого кварца и полевого шпата.

•У” 10. Междудорожница, с топазами.

№ 11. Казенница, аквамарины.

№ 12. Безымянная, аквамарины.

№ 13. Старательская, (бериллами и дымчатым кварцем (знаменитый берилл 1828 г.). А. Карножицкий отмечал здесь топаз, берилл, письменный гранит, дымчатый кварц и черный турмалин. Интересно, что в полузавалившейся Старцевской яме видны еще остатки контакта гранита с розовато-серым плотным доломитом, что генетически представляет огромный интерес.

Старцевская яма — одна из наиболее глубоко работавшихся копей в Алабашкинском районе, так как в ней работы велись на глубине 16—20 м и более.

Кроме этих копей, на картах съемок Михеева 1911 г. нанесены еще две копи, названные Двухсотенной ямой и вытянутые к северо-западу. Расположены они в 750 м к юго-западу от южного конца Голодного лога. По данным Михеева, здесь встречались бериллы.

Все эти копи, приблизительно одного и того же типа, проходят в сплошном граните, ориентируясь на северо-запад, принадлежат к первому (Iб) типу пегматитовых жил и богаты бериллами и топазами. В глубину они работались в общем, за немногими исключениями, не свыше 6 м, и потому должны считаться лишь выработанными с поверхности. Часть их нанесена на прилагаемую карту (фиг. 4), копию с планшетов съемок Михеева 1911г.

К этой же группе копей относится и знаменитая (Новая) Мокруша (76) ². не нанесенная на карту Калугина и лежащая около Старцевской ямы.

Точное положение этой копи определяется картой Михеева; несомненно, что это самая богатая копь, работавшаяся в большом масштабе в течение 35 лет. Начало ей было положено главным образом работами А. Овчинникова (начиная с 1876 г., по данным записной книжки М. Ерофеева) на вершинах небольших увалов из разрушенного в дресву пегматита, а позднее она стала районом работ главных терщиков Мурзинки и соседних селений — Краюшкина, Орлова, Холкина, Южакова и др. Здесь на сыром,

Фиг. 8. Схема расположения Копей Алабашки (по Н. Михееву, 1911 г.)

болотистом и ровном месте, среди густого леса, был разбросан ряд ям на ограниченном пространстве какой-нибудь десятины. Одни из шахт совершенно завалились, другие работались только зимой и кое-как накрывались на лето досками; беспорядочные кучи отвалов были раскинуты вокруг. Среди всего этого хаоса, в промерзлой земле, спасающей от воды, только одна выработка в 1912—1916 гг. производила впечатление заданной правильно. Это открытая разработка С. Южакова, глубиной до 12 м. Маленькая и низкая избушка, где ютились копачи в непогоду, примитивно устроенный ручной насос для откачки воды — вот вся незатейливая обстановка этой выработки, дававшей великолепные камни. Однако благодаря открытым работам здесь раскрывалась картина всего месторождения: в сильно разрушенную гнейсовидную породу, смятую в складки, ворвались жилы пегматитового гранита, то сплетаясь между собой, то ответвляя тонкие белые прожилочки, то образуя большие скопления твердой, но красивой пегматитовой породы.

Совершенно другой вид приняла Мокруша в 1921 г., когда казенными работами под руководством Г. Китаева было положено начало планомерной выемке. Вся северная часть участка, примыкающая к вскрыше Южакова, была очищена от наносов и дресвы, и обнажена верхняя система полого падающего, почти горизонтального пегматита с занорышами.

Вот как я описывал эти работы после их посещения в 1921 г.

Сейчас все месторождение вскрывается: на протяжении 200 м по меридиану и около 50 м по широте намечено открыть пластовые жилы, очень полого падающие к юго-востоку (10—15°) и обнаруживаемые на глубинах 6—10—15 м. Уже сейчас Мокруша преобразилась: с веселыми песнями здесь работает свыше 50 человек, всюду движение, кузница, новая избушка, строится хорошее здание для конторы, а в глубине разреза вы на солнечном свете видите всю жилу и пустоту с большими кристаллами дымчатого кварца. Здесь в это лето были найдены большие прозрачные тяжеловесы — не только многие сотни великолепных музейных штуфов, но и многие фунты ограночного материала желтого берилла были свезены в Екатеринбург на гранильную фабрику.

Вскрыша (1921—1922 гг.) захватила полосу по меридиану, слагающуюся из следующих частей (начиная с юга):

Верхняя, или Малая Мокруша с ямами Краюшкина;

Средняя Мокруша с ямами Южакова.

Наконец, еще севернее лежит не захваченная работами Большая Мокруша, отстоящая приблизительно в 0,5 км от течения р. Алабашки.

Работа велась старыми опытными горщиками под руководством В. Конева из Мурзинки.

Главным образом работались северный и южный концы вскрытой полосы, причем на восточных боках разносов были видны (1921 г.) тощаки с занорышами. Общий характер месторождения выяснен полностью. Жила полого (10—15°) падает к восток-юго-востоку, причем на западе она выходила на поверхность, где и была открыта и разрабатывалась ямами не свыше 6 м. Жила ровно и спокойно уходит на восток, причем уже на расстоянии 20 м она должна оказаться на глубине 10—12 м. Местами заметны пережимы, искривления, но сбросов не видно. Поэтому в будущем работы должны вестись к востоку от разреза, где сначала еще можно будет идти вскрышей, устроив отвалы, однако — к западу от разреза. Дальше по восточному борту необходима проходка контрольной шахтой, которая должна установить характер пегматита в его восточном продолжении.

Любопытно отметить следующее: местные рабочие настойчиво уверяют, что в верхних частях пегматитов преобладает топаз, а с глубиной увеличивается количество берилла; его, действительно, на Мокруше оправдалось полностью.

Каждый из концов полосы дает свои необычайно интересные особенности, записанные мною при посещении в 1921 т.

На северном конце (работы Южакова) обнаруживается большое количество тощаков с крупными выделениями; здесь преобладают крупные, очень темные дымчатые кварцы, зеленая слюда в красивых розетках, большие черные шерлы до 25 см длиной, прекрасные голубоватые тяжеловесы, часть которых непосредственно добывалась из самой бурой листоватой глины.

На южном конце (работы Краюшкина) попадается очень много псевдоморфоз по кордиериту, сравнительно мало берилла и тяжеловеса, зато много превосходных письменных гранитов с перистыми полевыми шпатами и ребристым еврейским камнем, называвшимся рабочими “кобыльи ребра”.

Особенно интересна была здесь одна жила, общей мощностью до 150 см, строение которой мною было на месте тщательно записано. Жила проходит в сильно разрушенном гранито-гнейсе, богатом черной слюдой.

При работах этого года, когда главный музейный материал попал в Минералогический музей Академии наук, было встречено несколько редких минералов, оказавшихся колумбитом и, по-видимому, эвксенитом.

1. Мелкозернистый гранит.

2. Серый микропегматит из больших перистых полевых шпатов, со светлым дымчатым кварцем, наподобие микрописьменной структуры; перистые скопления полевого шпата дивергируют к середине жилы.

3. Очень тонкая аплитовая прослоечка с гранатом.

4. Рассыпчатый “тощак”, т. е. гранофировый, очень крупнозернистый пегматит без еврейской структуры.

5. Занорыши с темными, почти черными дымчатыми кварцами и отдельными кристаллами топаза.

В Новой Мокруше известны ортоклаз, альбит, лепидолит, мусковит, турмалин, кордиерит, берилл, ростерит, топаз (голубой и сырцы зеленовато-серого тона), дымчатый кварц, пирит, гранат, апатит, гердерит, дюмортьерит, колумбит, эвксенит, касситерит и синий фосфат глинозема. Здесь в 1910—1911 гг. на глубине 3—5 м была найдена лежачая жила с той огромной пустотой — “занорышем”, которая отмечена выше.

В. Третью группу Алабашкинского района составляют аметистовые жилы к северо-востоку от Алабашки и к северу от течения р. Нейвы. Это как бы северное продолжение аметистового района правого берега р. Анбарки. Сюда относятся ямы:

Все эти ямы работались на кварцево-аметистовых жилах в гранитной дресве, причем ограничивались лишь верхами, выборкой жил из дресвы, не углубляясь более чем на 4—6 м. Многие жилы прослежены довольно далеко по простиранию; так, Генеральская жила (на карте Михеева, очевидно, названная Липовской) выработана с поверхности на протяжении около 200 м. Любопытно отметить, что в общем простирание этих жил гораздо более определенное, чем типично пегматитовых, причем главным образом в направлении СВ 60°, склоняясь к широтному ВСВ (например, часть жил Тележницы) и далее. Таким образом, в схеме эти жилы перпендикулярны первой и более старой системе пегматитовых жил, с более типичным простиранием СЗ. Большой роли эти аметистовые выработки не играют, и потому они были скоро оставлены.

Однако этими тремя типами не ограничиваются интересующие нас минерало-образовательные процессы. Уже при описании Старцевской ямы мною отмечался контакт пегматита с известняками. Эти известняки лучше всего выявляются по течению р. Алабашки, около одноименной деревни. Здесь известняки обнажаются на левом берегу Алабашки, против деревни, с ясной контактовой зоной из диопсида между гранитом и крупнокристаллическим известняком. Но особенно интересна выработка очень крупнозернистого мрамора в 200 м от Нижней Алабашки, на правом берегу реки, в конце небольшого лога. Здесь мрамор работался на флюс для Сусаннского завода, и большая каменоломня обнаруживает очень изящный контакт гранитной жилы, обрамленной диопсидовой оторочкой на границе с мрамором, содержащим включения графита, флогопита, актинолита, сфена и других, ближе не определенных минералов. С генетической точки зре-ния, нахождение здесь мраморов показывает, что наиболее богатые жилы Алабашкинского района приурочены к границам гранитного массива и что образование пегматитов и другие процессы дифференциации магмы частично связаны с процессами контактового (эндоконтактового) характера.